Роды с летальным исходом ребенка рассказы
Рассказы о родах: Раньше срока le> Выбрали роддом и врача, но контракт в этом роддоме можно заключать только после 36-й недели. Неспокойное утро На 34-й неделе беременности мы начали заниматься предконтрактной подготовкой, которую необходимо было сделать для того, чтобы заключить фиксированный контракт. Оказалось, это не просто и не быстро. Большие очереди, масса каких-то формальностей, анализы, дублировавшиеся по несколько раз… И вот почти все сдано! Я получаю направление на фиксированный контракт. Мы с мужем решили поехать его заключать в субботу. Я все это время ждала тренировочных схваток или еще каких-то предвестников, но ничего не было. На тот момент я уже вставала ночью пописать по 3–5 раз. И вот в четверг в 6:30 я сонная плетусь, как обычно, в туалет и чувствую, что у меня по ногам течет тепленькая водичка! Ой, писаюсь! Тут же просыпаюсь и бегу быстрее. И тут я замечаю, что эта водичка имеет нехарактерный розоватый оттенок. До меня постепенно начинает что-то доходить. Пытаюсь взять себя в руки, собраться с мыслями, а водичка тем временем потихонечку капает. Зову мужа. Прибегает муж, и я ему начинаю объяснять, что я собираюсь рожать. Муж, собравшись с мыслями, сует мне в руки телефон, чтобы я позвонила врачу. Будить человека в 6:30 мне не удобно, но, переборов стеснение, я набираю номер. Врач сразу же отвечает и говорит, что нам надо срочно ехать в роддом. Я в панике! Никаких сумок в роддом я еще собрать не успела, более того мы еще даже ничего не купили. Но делать нечего, собираемся и едем. Рожаю! По дороге я внимательно прислушиваюсь к своим ощущениям в попытке обнаружить схватки. Вроде стали чувствоваться: живот болит, как при месячных. Какими-то невероятными маневрами объезжая стоявшие в пробке машины, мы к 10:30 подъезжаем к воротам. На тот момент живот уже болел как при болезненных месячных. Наконец вбегаем в роддом и ждем в коридоре врача. Джинсы сзади уже все мокрые, прокладка явно не справляется с возложенной на нее обязанностью. Ждем 20 минут, схватки уже болезненные, я висну на муже, а из коридора на меня сочувственно смотрят беременные и предлагают присесть. Я вежливо отказываюсь, понимая, что если я сейчас сяду, то на стуле останется неприличная лужица. Наконец появляется мой врач и ведет меня в кабинет на осмотр. Я столько читала про болезненность этой процедуры, что была морально готова терпеть нереальные муки. Но посмотрел он меня совершенно безболезненно; кстати, во время родов я тоже ничего не чувствовала при осмотре. Вердикт вынесен: рожаем, раскрытие 1–2 см. И только тут до меня начинает доходить смысл происходящего. Я – беременна! Я – рожаю! Первая мысль – что-то я пока вот так, прямо сейчас, не готова рожать... Но может быть можно как-нибудь подождать пару дней... Свыкнуться с мыслью что ли... Бежим с мужем оформлять контракт, там зачем-то нужно мое присутствие. Схватки уже сильно болезненные, так что соображаю я плохо. В отделе продаж очередь, все смотрят на меня испуганными глазами... Я оказываюсь в кабинете, по всей видимости меня пропустили без очереди. Большое им спасибо! Подписываю какие-то бумаги, меня просят с чем-то ознакомиться, я ничего не понимаю, покачиваюсь на стуле, пытаясь пережить очередную схватку. И вот я в предродовом отделении. Снова бумаги, какая-то женщина что-то оформляет, как сквозь вату слышу ее слова: «Ну что же у тебя такое невеселое лицо! Ты же рожаешь! Радость-то какая! Улыбаться надо!». Улыбка наверное у меня вышла не очень, так как больше она ко мне с разговорами не приставала. Наконец мы отправляемся в предродовую палату. Муж пытается меня поддержать, что-то мне говорит, но я его не замечаю. Повторяю только как заклинание: «Анестезию мне, эпидуральную, сейчас…» Ложусь на кровать. Наверное, это было моей ошибкой, так как после этого я поняла, что до этого мне было вообще не больно! Врач меня смотрит – раскрытие 4 см, можно делать анестезию. Ура! Приходит анестезиолог, пытается со мной шутить, но бесполезно. Укол делать совсем не больно – он вообще не чувствуется. Жду результата. А его нет… Начинаю нервничать, все вокруг тоже начинают беспокоиться, мне добавляют дозу и выжидательно на меня смотрят. Схватки становятся сильнее, но никак не легче. После очередной попытки добавить дозу анестезиолог сообщает врачам, что ничего сделать не может: девушка слишком маленькая, и вся анестезия ушла в ноги вместо живота. Из соседней палаты тем временем доносятся крики какой-то роженицы. Начинаю тихонько ей «подпевать». Последний рывок Со мной постоянно находится врач и 2–3 акушерки, смотрят раскрытие – 7 см, 9 см… Я зачем-то все время спрашиваю, сколько времени, хотя все равно не понимаю, что мне отвечают. Несмотря на боль, меня не покидает ощущение, что все происходит слишком быстро. Сделали УЗИ, малышка лежит правильно, все хорошо. Делают КТГ – все в норме. Это для меня главное – все остальное не имеет значения. Мужа я отправила погулять, так как его присутствие мне на тот момент только мешало. Кричать не хочется, дышать правильно не получается, лежу и тихонько постанываю. И вдруг понимаю, что боль стала постоянной, но я к ней как-то уже начинаю привыкать. И еще меня слегка подтуживает, но это еще не потуги. Я, честно говоря, так до конца и не поняла, какие они, потуги, – просто схватка немножко другого характера и на нее надо тужиться. Вокруг меня стоят врачи и акушерки, но ничего не говорят. Смотрят раскрытие – полное. «Вот теперь, – говорят, – тужься!» Начинают объяснять, как надо это делать. Боль на тот момент уже становится терпимой, я тужусь, как мне говорят, с чувством, что вряд ли у меня это получится, но раз им так хочется… Вдруг внутри что-то произошло. И сразу стало легче. Врачи мне сообщают, что головка прошла сквозь шейку и можно идти на кресло. Но тут вспоминают, что все три дозы анестезии ушли мне в ноги, то есть я их не чувствую вообще – не могу даже пошевелить пальцами. Меня заботливо перекладывают на кресло. Обнадеженная результатами, тужусь дальше. Тут врач принимает решение делать разрез, так как дочка маленькая и роды затягивать опасно. Советуют сильно потужиться, чтобы не было больно. Резкая, сильная боль! Я вскрикиваю – и тут вдруг все проходит. Вообще все, как будто ничего и не болело. Я вижу, что акушерка держит на руках что-то маленькое, красно-синенькое. Моя дочка! Она сразу закричала. Врачи сразу стали осматривать ее, чтобы исключить риски в связи с недоношенностью. Через несколько минут мне сообщили, что с девочкой все хорошо, и положили ее рядом со мной. Это длилось несколько секунд, но их я не забуду никогда! Моя малышка, голенькая, маленькая, лежит рядом и смотрит на меня таким внимательным глубоким взглядом. Серьезные синенькие глазенки, которые как будто оценивают тебя. У меня потекли слезы. Потом дочку забрали на осмотр, меня зашили и пустили мужа ко мне. Он подошел, поцеловал меня и сказал: «А ты видела, какая она у нас красивая? И у нее такие умные глазки». Так как Юлия хотела рожать по контракту и вместе с мужем, ей необходимо было пройти предконтрактную подготовку, чем она и начала заниматься на 34-й неделе беременности, так как обычно контракт заключается в 36 недель. Предконтрактная подготовка включает в себя клинико-лабораторное обследование, необходимое для того, чтобы, во-первых, детально оценить состояние будущей мамы накануне родов, а во-вторых, эффективно прогнозировать особенности течения родов и по возможности свести к минимуму осложнения для будущей мамы и плода. Юлия рассказала, что незадолго до родов она вставала ночью в туалет не менее 3–5 раз. Это нередкое явление на таком сроке; оно связано с давлением увеличенной беременной маткой на мочевой пузырь (что уменьшает его емкость, поэтому чаще возникают позывы на мочеиспускание). Увеличение отделения мочи в ночное время обусловлено усилением почечного кровотока за счет устранения дневных стрессорных воздействий, способствующих спазму и ухудшению кровоснабжения почек. При излитии околоплодных вод, особенно если оно происходит неожиданно, при недоношенной беременности, будущие мамы поначалу путают его с непроизвольным мочеиспусканием. Так произошло и у нашей героини. Но Юлия разумно обратила внимание, что жидкие выделения имеют «нехарактерный розоватый оттенок». Это говорит о том, что определить излитие вод довольно легко: они не имеют никакого запаха; не сопровождаются позывами на мочеиспускание; подтекают либо постоянно, либо порциями и, как правило, светлые и прозрачные, как простая вода. Вариантом нормы является небольшое окрашивание вод в розоватый цвет за счет примеси крови, которая появляется при начале открытия шейки матки за счет образования в ней микротрещин. Когда Юлия вступила в активную фазу первого периода родов (которая начинается после 4 см открытия шейки матки), появились условия для предоставления эпидуральной анестезии, относящейся к наиболее эффективным методам обезболивания родов. При данном способе обезболивания лекарственное вещество вводится в эпидуральное пространство, расположенное между твердой мозговой оболочкой, покрывающей спинной мозг, и позвонками путем введения катетера в области поясницы. Так как роды у Юлии были преждевременными, тщательная анестезия являлась обязательным компонентом медицинской помощи. Адекватное обезболивание необходимо в первую очередь в интересах плода, в силу недоношенности особенно чувствительного к родовому стрессу. На высоте схватки, когда маточные сосуды находятся в состоянии спазма, будущая мама испытывает боль, это способствует усилению сужения сосудов и ухудшению внутриутробного состояния плода из-за снижения поступления к нему с кровью кислорода. Нина Абзалова, врач акушер-гинеколог, канд. мед. наук, Алтайский государственный медицинский университет, г. Барнаул К сожалению, у нашей роженицы не развилась полноценная анестезия в родах, что произошло в силу особенностей ее анатомического строения. Связано это с тем, что у женщин с низким ростом может быть в большей степени выражено отклонение позвоночника кпереди. Кроме того, анатомические ориентиры, на которые опирается врач-анестезиолог при введении иглы в эпидуральное пространство, у женщин с нетипичным телосложением могут быть смещены. Это приводит к тому, что введенное обезболивающее вещество уходит вниз и обезболивание развивается не на уровне области живота (как это должно происходить в норме), а лишь на уровне нижних конечностей. Когда период раскрытия шейки матки подходил к концу (раскрытие составляло 9 см), Юля говорит, что правильно дышать у нее не получалось. Правильное дыхание при большом раскрытии шейки матки необходимо, во-первых, для предотвращения преждевременных потуг, так как когда шейка раскрылась не полностью, насильственное продвижение плода может стать причиной разрыва (или даже нескольких разрывов) шейки матки. Во-вторых, отвлекающий эффект дыхательных упражнений обладает обезболивающим действием. В тот момент, когда до полного открытия шейки матки осталось совсем немного, необходимо в момент схватки дышать поверхностно и часто – «по-собачьи» (как собака в жаркую погоду). После полного раскрытия шейки матки Юлия отметила, что боль стала вполне терпимой. Это закономерно, так как наиболее выраженные болевые ощущения отмечаются в процессе раскрытия шейки матки. Юлии наконец разрешили тужиться, и она начала это делать, почему-то не рассчитывая, что у нее это получится. Важно тужиться правильно, внимательно слушая указания медицинского персонала, и тогда буквально за несколько потуг ребенок преодолеет родовые пути. Для эффективной потуги необходимо рассчитывать силы таким образом, чтобы за время одной схватки потужиться три раза. Перед потугой необходимо сделать глубокий вдох (как будто вы собираетесь нырнуть под воду) и задержать дыхание, после чего начать напрягать мышцы брюшного пресса, как при акте дефекации. Голову при этом надо поднимать по направлению к пупку, прижимая подбородок к груди. Потужившись, нужно сделать плавный выдох через нос, после чего вновь плавно вдохнуть и потужиться еще дважды. Ни в коем случае нельзя тужиться в лицо (когда лицо, глаза и щеки краснеют и даже багровеют), так как это не приведет к продвижению плода и станет причиной возникновения кровоизлияний в кожу лица и склеры (белые оболочки глаз) в виде множественных красных точек, которые могут сливаться, образуя довольно большие участки. Кроме того, неправильные потуги приводят к страданиям плода, так как замедляется его продвижение по родовому каналу. В соответствии с правилами ведения преждевременных родов, когда головка плода достаточно опустилась, было принято решение произвести эпизиотомию – рассечение промежности. Эпизиотомия при преждевременных родах выполняется для того, чтобы максимально облегчить прохождение головки плода по родовым путям и не допустить ее сдавления, которое может оказать травмирующее воздействие на хрупкий организм недоношенного ребенка. После рождения дочки Юлии врач-педиатр был готов к немедленному оказанию помощи новорожденному, так как наиболее частой патологией, с которой можно столкнуться у недоношенного малыша, является синдром дыхательных расстройств плода. Он развивается в связи с незрелостью легочных тканей и недостаточной продукцией сурфактанта – поверхностно-активного вещества, не позволяющего легочным пузырькам спадаться во время дыхания. Именно поэтому, когда ожидается рождение недоношенного ребенка, врача-неонатолога предупреждают об этом заранее, чтобы все было готово к оказанию экстренной помощи новорожденному. Источник фото: Shutterstock www.2mm.ru Роды смерти - МК Как сделать из беременной женщины зомби 09.11.2006 в 00:00, просмотров: 2560 “Я сама убила своего ребенка” — одна за другой повторяют жительницы Питера, еще недавно посещавшие так называемый центр родительской культуры с ласковым названием “Колыбелька”. Центр, известный в первую очередь пропагандой модных “гармоничных и счастливых” домашних родов. Для этих женщин мода обернулась потерей желанных детей, болью, страданиями. Журналист “МК” в своем эксклюзивном расследовании попытался выяснить, как и почему умирают питерские младенцы. Они пьют хорошее вино, много курят, нарочито громко говорят и нарочито весело смеются. Красивые, успешные, умные дамы. Со стороны кажется, что подруги собрались после работы за столиком питерского ресторана потрепаться за жизнь. Но они не подружки. Их свело несчастье. И говорить мы будем о смерти. Почти у всех у них погибли дети. “Я слишком сильно хотела ребенка, слишком тщательно готовилась к родам, слишком много об этом думала, — опустив голову, говорит одна из них. — Наверное, любое “слишком” — плохо. Сейчас даже не пойму, почему мы абсолютно и безоговорочно доверяли Лене Ермаковой...” В глазах у каждой — отпечаток страшной трагедии, разрушившей после девяти месяцев ожидания “волшебный мир беременности”. Страшней роддома зверя нет38-летняя Елена и 41-летний Алексей Ермаковы — организаторы питерского центра родительской культуры “Колыбелька”, официально зарегистрированного в 2001 году как ООО “Дашенька”. По документам Алексей значится директором “Колыбельки”, хотя он, имеющий лишь техническое образование, никакого профессионального отношения к акушерству не имеет. “Но ведет себя очень уверенно, — рассказывают женщины. — Когда во время родов возникала та или иная проблема, Алексей гордо говорил: “Ох, скольких я на своем веку перетужил!” Елена — настоящая богиня для своих подопечных. У нее медицинское образование, она училась в ординатуре по специальности “акушерство и гинекология”. Супруги декларируют свою цель как желание “помочь родителям подготовиться к гармоничным, естественным родам и грамотному воспитанию ребенка”. Их девиз — “волшебный мир беременности”. К родам будущих родителей готовят как к празднику, с пирогом для счастливого отца и шампанским, чтобы окунуть в него пяточки новорожденного. Официально в “Колыбельке” предлагается целый спектр услуг: начиная от авторского курса лекций, физических занятий, бани и кончая полезными продуктами собственного изготовления и “самыми лучшими” товарами для беременных. Неофициально же, по словам потерпевших, Ермаковы убеждают своих слушательниц рожать дома в воду. И даже привозят для этого с собой надувной бассейн. “У них есть специальная лекция: роды дома и в роддоме, — рассказывают бывшие слушательницы “Колыбельки”. — После просмотра настоящего фильма ужасов про роддом начинаешь верить, что роддом, женская консультация и врачи — вселенское зло. И рожать надо самостоятельно”. Медицинское вмешательство в процесс вызывает жесткую критику организаторов “Колыбельки”. Банальное УЗИ может разрушить всю ауру ожидания малыша, прокол пузыря считается тяжелой хирургической операцией, а кесарево сечение — практически самой жестокой карой за плохую подготовку к родам. Услуги центра не так дешевы, рассчитаны на обеспеченные семьи. Курс лекций, например, стоит от 4 до 8 тысяч. На сами роды Ермаковы никаких договоров не заключают, хотя их присутствие на этом “празднике жизни” обходилось женщинам от тысячи до полутора тысяч долларов. Пей коньяк и тужься!Искать других пострадавших начала Ольга Васильева, ребенок которой умер в марте этого года. “Вечером у меня отошли воды, ночью начались схватки, — рассказывает она. — Я сразу позвонила Ермаковой и услышала: “Это предвестники. Выпей коньяку и спи”. Лена с Алексеем приехали ко мне наутро. Они то укладывали меня в бассейн, то перетаскивали обратно на диван. Оказалось, ребенок шел попкой вперед, трудно. Когда младенец вылез по плечи, он намертво застрял. Тогда они с усилием выдернули его…” Признаков жизни новорожденный не подавал. Ермаковы быстренько собрались и уехали восвояси. Муж Ольги, вместе с ней прилежно посещавший занятия, вызвал “скорую”. “Я рожала одна”, — твердила тогда врачам Ольга. Теперь она рассказывает, как Ермаковы, чтобы избежать проблем, советовали ей закопать трупик в лесу... В том, что активное участие в родах принимали организаторы “Колыбельки”, признался уже позже на допросе у следователя муж Васильевой. В результате экспертизы патологоанатом установил, что смерть ребенка наступила в результате черепно-мозговой травмы и перелома основания черепа. Вследствие акушерского участия? — Лена заявила мне, что я сама виновата в смерти ребенка, — вспоминает Ольга. — Оказывается, у меня “дома грязь”, “с мужем плохие отношения”, “беременность прошла в депрессии” и “на лекции я ходила плохо”. А потом она посмотрела мои анкеты и добавила: “Что удивительного? У твоей прабабки тоже первенец умер! Это у тебя наследственное”. Другая пострадавшая, Ольга Гончаренко, рожала с “Колыбелькой” в 2001 году. “Изначально я планировала ехать в роддом, — говорит она. — А потом поддалась на убеждения Ермаковых (“У нас все детки рождаются гениями, в естественной домашней обстановке любви и заботы”). К празднику рождения подготовилась как положено — испекла пирог, купила шампанское…” Роды длились трое с половиной суток. Малыш родился в бассейне — обвитый пуповиной, синий... Он не дышал. Сейчас сыну Ольги Гончаренко пять лет. Он — человечек-растение, с тяжелейшей формой ДЦП и эпилепсией. Не может сам ни есть, ни сидеть — только испытывает боль от непроизвольных судорог. В результате обследований специалисты посчитали, что причина этих бед — неправильная техника ведения родов. Трое суток в родах… Почему женщина не испугалась, не вызывала “скорую”? В ответ на этот вопрос Ольга тяжело вздыхает. — Ермакова была рядом… Говорила: все нормально, еще немного — и родишь… Понимаете, за 9 месяцев постоянного общения с ней в меня была буквально вбита уверенность, что лучше нее никто не поможет. Мой муж все трое суток тоже твердил, как зомби: слушай Лену, делай, как Лена говорит… Он ведь тоже ходил на все лекции. Наверное, мы и впрямь были настоящими зомби… Примерно то же самое говорит и Ольга Терпугова, еще одна пострадавшая. Ее малыш умер через сутки после родов с Ермаковой. Анна Маркович тоже рожала в 2001 году с Ермаковой. После двух суток безрезультатных мучительных схваток Анна все-таки отправилась в роддом. Это ее спасло: оказалось, что у женщины узкий таз, а ребенок расположен неправильно, поэтому родить она могла только с помощью кесарева. Малыша еле удалось заставить дышать, за жизнь мамы врачам тоже пришлось долго бороться. “Ты только делала вид, что сильная, а на самом деле тебе просто надоело рожать и ты настроилась на кесарево!” — отчитала потом Анну Ермакова... Труп вместо новорожденногоИстория 30-летней Кати С. — самая страшная в этой череде трагедий. Ее ребенок умер, так и не родившись, а женщина провела в родах больше недели. Это была очень желанная беременность. Для себя, без мужа. Катя хотела родить малыша наилучшим образом, поначалу думала даже поехать для этого за границу. Но в “Колыбельке”, куда она пришла на лекции, ее переубедили. “Женщины в центре наперебой уверяли меня, что Ермакова — лучший специалист в этой области, — вспоминает Катя. — И сама Лена говорила: “Все будет хо-ро-шо”. За три недели до предполагаемого срока у Кати стали отходить воды. “Я испугалась, позвонила Ермаковой. Она велела мне приехать для осмотра в баню”. Осмотр показал, что у Кати — схватки-предвестники, но рожать ей еще рано. — Лена меня заверила, что “подтекать” может очень долго, это не страшно. Я полностью доверяла ей и не стала беспокоиться. Через четыре дня, в воскресенье, начались сильные схватки. Катя легла в ванну и позвонила Ермаковым. Но когда Лена приехала, схватки, как назло, прекратились. Ермакова уехала, оставив стандартный “рецепт”: выпить коньяку, настой из пустырника с медом и не паниковать. Ермаковы приехали к роженице во вторник. — Меня бил колотун, я то вырубалась, то снова включалась, под глазами были огромные синяки, — вспоминает Катя. — Лена заставила выпить коньяка и велела спать. Наступила среда — “банный день” в “Колыбельке”. Измученную Катю привезли в баню. “Занимайся своим делом — рожай!” — приказала Ермакова. Катя старалась изо всех сил, но так и не родила. Вечером Ермаковы повезли ее к себе домой и следующие два дня занимались тем, что “тужили” ее. На диване, на унитазе, в надувном бассейне, в ванной... — Они мне даже звонить родственникам не советовали: “Ты слишком много болтаешь вместо того, чтобы заниматься делом!” И все время повторяли “страшилку”: “Старайся, иначе попадешь в роддом, и тебя там прокесарят!” У меня сидело в мозгу — страшнее этого ничего не может быть”. Наутро Ермакова вынесла вердикт: “Катя, тебе нужно в роддом”. В роддоме ребенка вытаскивали щипцами. Ребенка? Это было синюшное зловонное тельце — оказывается, младенец умер минимум два дня назад. Сама Катя провела две недели в больнице между жизнью и смертью. Когда пришла в себя, шокированные акушеры уговаривали: “Расскажи всю правду о родах с “Колыбелькой!” Но Катя упорно твердила: “Я рожала сама, я рожала плохо, я во всем виновата...” Как зомби. Прошло три года. С тех пор Ермакова ни разу не поинтересовалась здоровьем своей подопечной. И только на одном из интернет-форумов, где разгорелась дискуссия о домашних родах и всплыла Катина история, ответила примерно следующее: “Катя не хотела рожать и поехала в роддом. А там ребенок, естественно(!), умер”. За кулисами “Колыбельки”Окраина Питера. Здесь, на территории спорткомплекса, Ермаковы снимают помещение. Они и сейчас продолжают свою деятельность. Елена и Алексей отказались встретиться со мной. “Среди журналистов практически нет порядочных людей, — сказали они мне по телефону, — что мы вам ни скажем, вы все равно обернете против нас”. Видимо, им есть, чего опасаться? Чтобы понять, что сейчас происходит за дверьми “Колыбельки”, я попросила питерскую журналистку Юлю зайти туда под видом потенциальной клиентки. — На лекции? — поинтересовалась у меня вахтерша базы, проводив Юлю взглядом. Я спросила у женщины, что она думает о “Колыбельке”. — Дело хозяйское, — понизив голос, ответила она, — лекции послушать можно... А рожать с ними — упаси бог! Я слышала, были случаи, когда младенцы во время родов умирали. Только я вам ничего не говорила! Через час Юля вышла с подаренным ей кирпичиком самодельного хлеба и счастливой улыбкой на лице: “У меня такое ощущение, что я и впрямь беременна. Я поняла, почему женщины слепо следуют за Ермаковыми. Они невероятно убедительны, очень тонкие психологи…” — Вы родите без проблем! — заверила Юлю Ермакова. — Но у меня зрение минус пять, и был разрыв сетчатки. Гинеколог сказал, что мне нельзя рожать самой — только кесарево. — Что вы! Никаких показаний для кесарева! Я вам советую больше с этим врачом не контактировать — он некомпетентен. Прокуратурой Петроградского района Санкт-Петербурга возбуждено уголовное дело по ст. 235 ч. 1 УК РФ — за незаконное занятие частной медицинской деятельностью. “Сейчас уголовное дело находится на стадии предварительного расследования, — сказал мне прокурор Дмитрий Смирнов. — Следствием установлено, что супруги Ермаковы не имели лицензии на занятие частной медицинской практикой и на оказание акушерских услуг, что они склоняли своих клиенток к родам дома и что Елена Ермакова проводила в центре осмотр беременных женщин. Потерпевшими признаны пять человек — это те женщины, которые обратились в прокуратуру с заявлениями. Пока Ермаковым не предъявлено никакого обвинения и не принято никаких мер по ограничению их свободы”. По словам прокурора, в случае обвинительного приговора виновным грозит до трех лет лишения свободы условно и ограничения в работе. “Как показывает российская судебная практика, по подобным преступлениям суды крайне редко выносят обвинительные приговоры с реальным сроком наказания”, — сказал Дмитрий Смирнов. Сами Елена и Алексей от дачи показаний отказываются и продолжают работать. Дело в том, что согласно документам Ермаковы занимались чисто образовательной деятельностью. На чтение авторского курса лекций у них есть необходимая лицензия. Принимать же роды в надувной бассейн они предлагали, что называется, “на ушко” — и на это нет, разумеется, ни договоров, ни квитанций. Поэтому доказать, что Ермакова именно принимала роды (и поэтому должна нести ответственность за их исход), а не просто присутствовала на них, крайне сложно. Возможно, преступление будет переквалифицировано на ст. 235 ч. 2 УК РФ — то есть на незаконное занятие частной медицинской деятельностью, повлекшее по неосторожности смерть человека. В этом случае срок, который могут получить подсудимые, возрастет до пяти лет — тоже скорее всего условно. Официально пострадавших пять. Неофициально — около двадцати. Есть еще Лена — у нее ребенок умер в 2001-м, Яна — она родила мертвого младенца в 2004-м, Таня — похоронила новорожденного в апреле 2006-го. Сын Иры родился с инсультом и ДЦП — она говорит, что в ее группе ни одни роды не закончились успешно. Многие не идут в прокуратуру: кто-то не хочет ворошить прошлое, кто-то до сих молится на Ермакову… КОММЕНТАРИИ ЭКСПЕРТОВ “МК” Михаил ВИНОГРАДОВ, доктор медицинских наук, психиатр-криминалист: — Существуют определенные психотехнологии, которые позволяют опутать беременную женщину психологическими цепями. Во время беременности у женщины снижается не только общий, но и психологический иммунитет, повышается внушаемость. Поэтому аферисты этим часто пользуются. Техника чрезвычайно проста — любая женщина хочет родить здорового ребенка без осложнений. На этом и строится внушение. Возможно, Ермаковы владеют некоторыми методами примитивных, бытовых психотехнологий, которые особенно легко применить к тем людям, которые сами хотят, чтобы их обманули — именно таково поведение потерпевших. Как эксперт скажу, что в грамотно расставленные сети может попасть практически любая — ведь сейчас огромное количество людей, причем умных и образованных, не доверяет официальной медицине. Сегодня антимедицинская внушаемость населения крайне высока, поэтому так хорошо живут всевозможные бабки, знахарки и целители. Молодая женщина, естественно, боится рожать. Этот страх подогревается тем, что в роддоме занесут инфекцию, простудят, нужной помощи не окажут. А в противовес предлагается аргумент: ну как же, ведь наши бабки рожали на меже! Кстати, за последний год я слышал о пяти или шести центрах, подобных “Колыбельке”, — несмотря на летальные исходы, этот бизнес приносит хорошие деньги и его организаторы часто идут на авось: сильная, здоровая, как-нибудь родит. Сергей ЗАМОШКИН, адвокат: — Наша сегодняшняя следственно-судебная система справляется или с простыми, конвейерными делами, или с заказными. Она деградировала настолько, что сложные дела не в состоянии квалифицированно расследовать. А это дело — уникальное. Доказать связь между смертью младенцев и действиями Ермаковых очень сложно. Это кропотливая и высокопрофессиональная работа, заниматься которой попросту некому. Заставить Ермаковых расплатиться за пережитое горе нельзя: реальной материальной ответственности за смерть человека у нас вообще, похоже, не существует. А суммы возмещения судом морального ущерба мизерны. Например, за доказанную вину в убийстве отца, содержавшего пятерых детей и жену, наш суд определит ущерб не больше 30 тысяч рублей. А мертвый младенец, извините, и гроша ломаного стоить не будет. Сгноить в тюрьме тоже не удастся. Даже при скрупулезной работе следствия и высоком профессионализме обвинения суд скорее всего назначит условный срок наказания. И это будет соответствовать сложившейся судебной практике. Ведь Ермаковы умышленных убийств не совершали, к тому же ранее не судимы, не привлекались к уголовной ответственности, положительно характеризуются по месту работы и жительства, поэтому суровое наказание им не светит. www.mk.ru Очень давно хотела поделиться историей рождения моего сыночка, а также немного пожаловаться и поругать нашу мед систему. Начну с САМОГО начала. К моменту решения о планировании ребенка женаты мы с мужем были уже почти пять лет, но то доучивались, то решили немного поработать, а время идет и мы активно начали «хотеть» ребенка (до этого предохранялись всеми мыслимыми и немыслимыми способами). Желание появилось в декабре 2009 года, но результат был нулевой на протяжении 4-х месяцев. Подумав, что значит еще не время, начала я активные действия по своему продвижению по карьерной лестнице, но не тут то было: однажды утром я выскочила как ошпаренная из ванной с двумя полосками на тесте!!! Нашему счастью не было границ!!! Конечно, как ответственная будущая мамаша поскакала в ЖК, где мой пыл поуняли, отправив на сохранение. Но к несчастью моя поликлиника была закрыта (причину не помню) и я направилась в другой район. Я ненавижу себя за это… Зачем я согласилась, ведь все было в порядке. Попала я к ним в праздники (перед майскими выходными), с поставленным сроком в 6 недель. И вот, делают мне УЗИ и говорят – в матке беременности нет. Я в шоке – по анализам есть, а в матке нет, как такое может быть? ВНЕМАТОЧНАЯ??? Меня начинают пугать и в итоге отправляют на диагностическую лапароскопию и как следствие - на аборт. Моя желанная и долгожданная беременность оказалась под угрозой. Все это конечно под общим наркозом. Вся палата меня успокаивала, а молодая врач-практикант даже плакала со мной в коридоре. Вот, просыпаюсь я после наркоза, врачи уже смылись на выходные, спрашиваю – что да как. Медсестра говорит – придет врач и все скажет. Представляете мое состояние? Я пытала весь мед персонал, кто только входил в палату. В итоге одна не выдержала и рассмеялась – да все у тебя нормально! А что нормально то? Может в их понимании «нормально» - это то, что я живая. Ладно, не буду томить Вас! Через 4 дня после операции делали УЗИ целым консилиумом, что-то между собой перешептывались, и вдруг я услыхала заветное – ВОТ, ВОТ ОН! У меня была истерика – ну зачем так мучить человека! А все дело было в неизвестно откуда взявшемся пузыре в матке, природу которого в итоге так и не определили – пузырь этот закрывал моего малышика. Не смотря на такое неудачное начало, вся беременность прошла хорошо – не было ни токсикоза, ни отеков, ни угрозы. Второй раз на сохранение положили в 24 недели, но я сама не поняла зачем (видимо мой врач решил сделать мне дополнительный отпуск на работе) – в роддоме я только пила витаминки и подлечивала молочницу. Но самое убийственное - это то, что мне никак не могли поставить ПДР. Моя обменная карта была сплошной кляксой – каждый прием там исправляли даты. Сначала сказали – 25 декабря (эта дата совпадала с моими расчетами), потом 29.12, потом 06.01, потом опять 25.12. Короче в итоге я решила рожать 25.12, причем ехать в роддом со схватками (да и показаний к госпитализации не было – официальным сроком стал ПДР 6 января). Вещи собраны, день Х настал, а признаков нет вообще – даже тренировочных схваток. Начались они 29.12, но мы с мужем попросили ляльку разрешить нам с папой отметить Новый Год и потом родиться. Новый Год мы отметили – посидели за праздничным столом вдвоем (ну почти втроем), пофотографировались. Первого января я подумала, что малыш как-то подзадержался – пошла 42 неделя и, начитавшись глупой литературы и выпив стимулирующий коктейль из касторки (величайшая ошибка - никогда так не делайте), мы отправились нагуливать схватки. Началось все в 8 вечера – я счастливая прыгала дома на мяче и ждала учащения схваток. Невыносимыми (для мужа) они стали в 3-м часам ночи и мы вызвали скорую. Приехала я в роддом, прошла процедуры регистрации, получила клизму и катетер в запястье и стала ждать. До 10 утра схватки стабильно не учащались и мне прокололи пузырь. И тут началось! Схватки так и не стали частыми, но стали ужасно болезненными – я орала на весь этаж (хотя я считаю себя ну очень терпеливой). Все было плохо – в меня литрами вливали окситоцин, раскрытие было уже полное, а полноценных схваток так и не было. Чтобы помочь родить, врач просто выжидала мои редкие коротенькие схваточки и командовала рожать. Все девчонки рассказывают за сколько потуг они родили, а я и сказать то не могу – потуг то и не ощутила. Родился малыш с двойным не затянутым обвитием в 15-30 весом 3700 гр и ростом 56 см, здоровенький. Только кожа была сморщенной и сухой – результат того, что немного переносила. Я мечтала, что ко мне на выписку приедут родственники и много-много друзей, заказала воздушные шары, но… не все так сладко да гладко. В череде праздников (родила я 2 января) врачей в отделении почти не было, да и дела им не было до нас. На !!!5-е сутки!!! после родов оказалось, что матка моя так и не сократилась. Мне были проведены незамысловатые процедуры в виде надавливаний и опять же заливания окситоцина внутривенно, внутримышечно, только в рот не лили (мат-мат-мат). Через 2 дня картина повторилась, меня на скорой увезли в гинекологию на чистку и лечение. Я рыдала крокодильими слезами, когда оставляла малыша одного с чужими тетками, хотела отказаться, но меня пугали летальным исходом. Малыша забрала домой моя мама и папуля – 5 дней они его холили и лелеяли, пока меня пичкали системами, уколами и таблетками. Больше всего я боялась, что после разлуки мой малыш откажется от груди, но все мои страхи оказались напрасными – мы до сих пор на ГВ. Хочу выразить глубочайшее недовольство врачам роддома – теперь у меня загиб матки и очень мало шансов забеременеть еще раз. -
 Так как выписки не было, то первые фото у меня из окна роддома (папа фоткал с улицы - палата на 3-ем этаже) www.minibanda.ru Будущим мамочкам посвящается. История моих неудачных родов Давно хотелось поделиться с кем-нибудь, рассказать, пожаловаться, выплакаться, успокоиться.. Хотя последнее вряд ли когда-нибудь удастся. И тут появилась такая возможность.. Долго собиралась с мыслями – стоит ли, интересно ли, важно ли, но все-таки решилась. 13-го февраля моему сыну исполнилось 8 лет. 13-го.. Не то чтобы я плохо относилась к этому числу, но и впечатления, с ним связанные, остались не очень хорошие.. Моя подруга уверенна, что именно из-за него все несчастья, т.к. 13-го числа, не помню, какого месяца и года, умер от обычной простуды ее сын. Все возможно, но я как-то мало верю в такие вещи, поэтому не буду сгущать краски. В начале лета 2005-го я узнала, что беременна. Муж мой, теперь уже бывший, отнесся к этой новости ровно. Сказал лишь, что это мое дело – рожать или нет. Мое так мое, тем более, если бы он даже был против, я бы все равно решила оставить ребенка. Ведь я была уверена, что будет мальчик, как я и хотела. И как видите, не ошиблась. Кстати, эта была моя вторая беременность. Моей старшей дочери на тот момент было полтора года. Я всегда мечтала о том, чтобы у меня были дети-погодки, и чтобы обязательно мальчик и девочка. Все было хорошо. Страхов, как при первой беременности, совсем не было. Тем более все говорили, что второго ребенка рожать легче. Мой муж тогда был моряком. Год был в море, два-три месяца дома. Когда я была на пятом месяце, он ушел в моря. Мы остались вдвоем с дочерью. Может, влияла беременность, но в душе были обиды. Мне казалось, что меня бросили. Я часто плакала по ночам, ощущая себя самой несчастной и обделенной. Ведь это была моя вторая беременность «в одиночку». В первый раз муж приехал только к родам. Итак, беременность моя протекала неплохо, на здоровье я не жаловалась, носить малыша было легко. Небольшие проблемы, правда, появились во второй половине. У меня стало падать давление, оттого частенько темнело в глазах, штормило. Но я не переживала ни за себя, ни за ребенка, т.к. вовремя посещала врача, сдавала анализы, в общем, была примерным и послушным пациентом женской консультации. Анализы мои всегда были в норме, результаты УЗИ радовали, врачи сулили здорового малыша – что еще может быть нужно? Но однажды, когда до родов оставалось совсем немножко, я вдруг стала чувствовать какие-то странные, никогда ранее не испытываемые, боли, которые с каждым днем становились все интенсивнее. Болела лобковая кость. Странно чувствовать такое. Ведь в первую беременность такого не было. Во время очередного посещения врача я рассказала ему все в мельчайших подробностях, на что услышала короткий ответ: «А как ты хотела? Ребенок растет, давит. Родишь – все пройдет». Я даже обрадовалась такому ответу, решила, что ничего страшного, действительно, раз так легко отреагировали. Тем более я знала, что каждая беременность протекает по-своему, что многое зависит от положения плода, его размеров, предлежания и т.д. и т.п. Да и гинеколог, приятная во всех отношениях женщина, внушала доверие. Я успокоилась, но смириться с болью было нереально. С каждым днем мне становилось только хуже. По ночам я не могла шевелиться, а по утрам мне нужно было полчаса расхаживаться, чтобы ходить хотя бы как старая утка. Больше ничего не беспокоило, но этого хватало сполна. Представьте себе: ребенок в соседней комнате кричит, а ты не можешь до него ни дойти, ни доползти. Что с ним? Застрял? Упал? Может, срочно нужна помощь? В общем, картина жутковатая. Но все же ходить мне надо было, т.к. мы были только вдвоем с дочкой. А ей нужно было и приготовить, и постирать, ну, в общем, кому я рассказываю.. Каким-то чудом я продолжала еженедельно посещать своего гинеколога, сдавать анализы. Каждый раз я со слезами на глазах рассказывала врачу и медсестре как мне больно и тяжело ходить. Но они лишь улыбались мне в ответ и обещали, что совсем скоро все закончится. С каким нетерпением я ждала родов, описать просто невозможно. И, наконец, наступил тот момент, когда я почувствовала первые схватки. Вроде бы должно быть страшно, но я радовалась как ребенок. Совсем скоро мои страдания закончатся – думала я, хотя самые настоящие мучения ждали меня впереди.. Меня и моего сыночка. Но в то утро, 12-г февраля, ничего не предвещало беды. Со мной тогда ночевала моя свекровь. Она тоже очень радовалась, особенно тому, что рожу я 12-го, а не 13-го. К этому числу у нее тоже было не самое радужное отношение. И она словно чувствовала, что если я опоздаю, то что-то случится. Я дождалась, пока интервал между схватками сократился до 10 минут, и вызвала «скорую». Самое интересное, что я нисколько не переживала и не боялась предстоящей боли, хотя в первый раз я разродилась только после 41 часа схваток и 4-х часов потуг! Наоборот, я радовалась приближению родов. Тем более живот у меня был не такой большой, как перед первыми родами, и я была уверенна, что рожу безболезненно и быстро. И вот я в роддоме. После всех положенных процедур меня оставляют в предродовой один на один со своими схватками. Странно, но кроме меня больше никого не было. Хотя ближе к вечеру из патологии для беременных привели одну женщину, но через некоторое время снова увели. Я осталась совсем одна. Боль переносила я довольно легко, не кричала и не сходила с ума, как при первых родах. Наступила ночь. Не успела я родить 12-го.. Когда пришло мое время, прикатили каталку, к ней лестницу. Я должна была взобраться на нее. И тут началось самое страшное. Пытаясь поставить ногу на первую ступеньку, я вдруг поняла, что не могу поднять ногу. Не только из-за адской боли, но и из-за того, что мне что-то мешало это сделать. Я чувствовала какой-то хруст и покалывание в области таза. Сказала об этом всем, кто был рядом. Народу почему-то было много. Наверное, потому, что рожениц больше не было. Вдруг все засуетились, вышли, оставив меня одну. В коридоре я слышала шепот, но не могла разобрать, кто и о чем говорит. Я стала понимать, что происходит что-то неладное. На мои вопросы никто не реагировал, и это наводило еще больший ужас. Спустя некоторое время пришел незнакомый врач, спросил меня о том, как проходили мои первые роды, есть ли выписка и все. Я рассказывала кратко, иногда выкрикивая во время потуг. На мои вопросы он не ответил. Ушел. Пришли два парня, водрузили меня на каталку и повезли. Ехали долго. По длинным коридорам, потом в лифте, затем снова по коридорам. Наконец, остановились. Вокруг непонятные люди в домашней одежде, с переломанными руками и ногами, рядом на такой же каталке старушка, скрученная от боли. Я увидела кабинет, вход в который был «строго воспрещен». И тут меня осенило – мы в травматологии, у рентген-кабинета. Я спросила: «Почему мы не заходим?» Мне сухо ответили: «Очередь». Представьте себе: я рожаю и одновременно стою в очереди на рентген! Очередь была, к счастью, небольшой, и меня приняли. Затем ждали результата, затем врача, затем вердикта. Но мне ничего не сказали, я ждала в коридоре. По дороге обратно надо мной наклонилась какая-то женщина в белом халате и почему-то полушепотом сказала: «у тебя трещина лобковой кости. 7-8 мм. Если родишь сама, то можешь остаться калекой, а у тебя дети. Так что думай». Думать в такой ситуации и при таких ощущениях очень сложно. Я поняла, что думать надо о кесаревом сечении, и решилась положиться на мнение врачей. Как скажут, так и сделаю, - подумала я, - ведь врачи не станут делать плохо. Мне принесли на подпись бумагу – согласие на операцию. Читать, как понимаете, не было ни сил, ни желания, - только бы скорее все это закончилось. Подписала. Забегая немного вперед, скажу, что тогда, а может и сейчас тоже, акушеры за каждую операцию получали дополнительную зарплату. Это я узнала намного позже родов. Тогда я и поняла, о чем были те шепоты. Кстати, врач-травматолог, который посетил меня после операции, был очень удивлен тому, что меня прооперировали. Как кесарево? Зачем? Вторые роды и кесарево? – поражался он. Оказывается, при моей «трещине», которая была всего лишь физиологическим расхождением костей, что всегда бывает при родах, я смогла бы родить сама! Но как же тогда премия.. Вернусь к родам. Рожаю я или нет, я не понимала. Тужило меня каждые полминуты, а может и чаще, не помню. После того, как я подписала бумаги, меня сразу решили везти в операционную. И о, ужас! Она была не готова! И самое интересное, что мне не постеснялись об этом сказать. Ладно, меня не планировали оперировать, но как же экстренные случаи? Но разбираться было некому. Мне подсоединили капельницу, останавливающую родовую деятельность! Было страшно. По-настоящему страшно. Каждый раз, когда в палату забегала акушерка и слушала сердцебиение ребенка, я с ужасом вглядывалась в ее лицо. Тужить меня стало пореже, но так же сильно и долго, как и прежде. Наконец, после двух (!) часов ожиданий меня повезли резать. О том, как меня скручивали и кололи, как попали только с 4-го раза, как кричали на меня, что я гроблю своего ребенка, я промолчу. Не это было самым ужасным. Я чувствовала что-то плохое. Не знаю, что именно, но плохое. Еле слышное «Господи, помоги!» от хирургов убило во мне последнюю надежду на счастливый финал. Свершилось. Мне, наконец, показали моего сына. Он выглядел крепким, сильным. Только цвет его кожи мне показался немного синеватым или даже с фиолетовым оттенком. Но, как бы то ни было, он плакал, а значит, был жив. И это было самым главным для меня. На грудь мне его положили буквально на секунду. Вес 3450, рост 52. Это единственное приятное, что я услышала за последние сутки. Затем меня начали сводить судороги. Снова суета, беготня. Общий наркоз в вену. Очнулась я от жуткой боли в животе. Наркоз отошел, и рана болит. Не пойму, что со мной, где я, день или ночь. Огляделась вокруг. Лежат несколько мамочек на таких же кушетках, и рядом с ними в стеклянных люльках лежат детки. А у меня нет никого.. спросила медсестру, та ответила: все вопросы к врачу. Попросила пить, не дали. Узнала, что потеряла много крови, что делали переливание. Снова уснула. Разбудила меня милая женщина с косой на бок, заведующая детским отделением. Сказала, чтобы я прошла за ней. Я лишь спросила: «Он живой?» «Живой» - ответила она. Мы пришли в детскую реанимацию. Я никогда раньше не видела и не подумала бы, что из младенца может торчать столько трубочек. За моего бледненького и худощавого мальчика дышал огромный аппарат. Комок подступал к горлу, но я не плакала. Врач спокойно мне рассказал о том, что на вторые сутки мой сын перестал дышать, что произошло кровоизлияние в мозг, и что они сделают все возможное, чтобы его спасти. И еще она сказала, чтобы я не сильно надеялась, что он будет полноценным ребенком.. Я не совсем понимала, о чем она говорит. Ведь я столкнулась с таким впервые. О том, что его просто выдернули из родовых путей обратно, мне сказали уже позже, и совсем другие врачи.. Словно зомби я вышла из реанимации и пошла как будто в пустоту. Мимо проходили мамочки с детьми на руках, я провожала их взглядом, и мне казалось, что все это происходит во сне. Однако, я столкнулась с самой что ни на есть настоящей реальностью. Мой сын пролежал в коме 11 суток. Задышал. Я была счастлива. А дальше - патологии, неврологии, диагнозы и бесконечное лечение, которое длится по сей день. Лечение от неизлечимой болезни – ДЦП. Но это уже совсем другая история. Кто виноват? Врач из женской консультации, которая не отправила меня на рентген? Или врач из роддома, которая сделала мне операцию при отсутствии к тому показаний? Я не знаю. Знаю только то, что абсолютно здоровый, доношенный ребенок стал инвалидом не по своей или моей вине. Кстати, в моей выписке из роддома написано, что во время беременности я переболела краснухой. Хотя о такой болезни я хоть и слышала, но ничего не знаю. Из меня хотели сделать виноватую, как видите. А ведь они работают дальше. Сколько женщин еще пострадает, а сколько детей, неизвестно. Страшно думать об этом. И не нужно. Никого не хочу пугать, хочу только предупредить всех, кто собирается стать мамой. Следите за своим здоровьем сами, не стоит всецело доверять врачам. Обращайтесь к другим специалистам, если одни не помогли. Все в наших руках, нужно только научиться прислушиваться не только к окружающим, но и к себе. girl-lady-mom.com |
